Вопрос эксперту

Одной из важнейших отраслей, определяющей уровень качества жизни в городах, сегодня является ЖКХ. Эта всем известная аббревиатура в русском языке уже давно имя собственное, живущее своей отдельной жизнью от терминов и понятий, стоящих за этими тремя буквами. Отрасль, вроде бы изначально созданная для обеспечения населения благоприятной средой проживания и эффективного пользования общими ресурсами и услугами, в нашей действительности, превратилась в средоточие годами нерешаемых проблем, синоним антигуманной и антисоциальной системы, с которой ежедневно приходится иметь дело миллионам граждан нашей страны. 

Почему так происходит? Кто виноват? И самое, главное, что с этим делать? Вот на эти вопросы мы попытаемся ответить в этой, уже пятой статье данного цикла (предыдущие статьи: «Энергетика и ЖКХ: реальность, требующая системных решений», «Системные проблемы в энергетике и ЖКХ. Что делать?», «Настанут ли лучшие времена в электроэнергетике?» и «О будущем теплоснабжения в России»), посвященного проблематике трех китов современного жизнеобеспечения: электроэнергетике, теплоснабжению и ЖКХ. В рамках нашего первоначального анализа мы уже останавливались на основных причинах кризиса в реформировании ЖКХ и его последствиях для экономики этих отраслей. Сегодня мы посмотрим на проблемы ЖКХ с несколько другого угла зрения.

 

Несомненно, что наше ЖКХ является в современной экономике особенной отраслью, взращенной и прочно вросшей в советский период нашей жизни, со всеми его плюсами и минусами, а потому обладает врожденным набором недостатков и достоинств, характерных для советского социалистического общества, с которым мы пытаемся и никак не можем до сих пор расстаться. В те времена в ЖКХ у нас была выстроена неплохая система планирования работы в отопительные сезоны и взаимодействия различных коммунальных служб и предприятий с вертикалью муниципального (в сегодняшних терминах) управления. Однако, с другой стороны, то же планирование было во многом излишне формальным и подчас чрезмерным, процветала уравниловка, безответственность, непритязательность стандартов обслуживания и другие характерные негативные особенности устройства страны тех лет. Поэтому, конечно, ЖКХ «советского розлива» нуждалось в коренном реформировании, и с этим трудно спорить.

Однако сегодня, когда скроенная по тем лекалам отрасль уже в течение 7 лет проходит через крайне болезненный для нее и для нас всех, находящихся внутри, процесс реформирования, адаптации к новой действительности, к сожалению, мы наблюдаем, что былые плюсы советского ЖКХ легко теряются, а минусы почему-то упорно остаются с нами.

Обеспечивая базовую социально-экономическую функцию в нашем все еще очень «коммунальном» обществе - проживание населения в городах и поселках, ЖКХ как система является в какой-то степени «вещью в себе» и оказывает на население страны мощнейшее влияние. Люди в массе своей по-прежнему не понимают сущность происходящих процессов «декоммунизации» страны в целом и жилищного хозяйства в частности. Хорошо осознавая, что такое квартира как предмет купли-продажи, и соглашаясь с дарованными им свыше владетельными правами на занимаемые жилые помещения, они все еще не считают себя ответственными за содержание своих многоквартирных домов как технически сложных объектов недвижимости, своих дворов, и уж тем более улиц, дорог и площадей в населенных пунктах. И самое печальное, что и наша власть не спешит образовывать население на этот счет в необходимой мере, предпочитая старый, проверенный социальный популизм в качестве основной линии общения со своими гражданами на темы ЖКХ. Интересно отметить, что в ходе контактов с зарубежными коллегами многие сталкиваются с трудностью перевода самого термина ЖКХ на другие языки, по крайней мере, на те, на которых говорят развитые страны, у которых с этим самым ЖКХ как раз все более или менее в порядке. На самом деле это плохой симптом. Он говорит о том, что мы отличаемся в этом смысле от них настолько, что это трудно даже перевести, выразить словами на европейских языках.

 

Действительно, ну как можно объяснить на других языках то, что в нашем ЖКХ можно годами потреблять услуги и ресурсы и при этом практически не платить за них, или же платить по таким тарифам, что денег на понесенные расходы заведомо и существенно не хватает и взять их по большому счету негде. А потому долги, которые никогда не будут возвращены, в отрасли растут как снежный ком. Но при всем при этом и поставщикам, и потребителям, и государственным регуляторам годами делать вид, что это как бы «ничего», нормально, и не принимать никаких реальных мер по этому поводу, кроме бесконечных сетований и разговоров на эту тему на всех уровнях? Как можно объяснить «реформаторские», якобы направленные на повышение конкуренции действия по разрушению успешных муниципальных предприятий по благоустройству территорий, по вывозу мусора, по уборке улиц и дорог? По уничтожению реальных структур в муниципалитетах, имевших возможности экономического и технического контроля ЖКХ и замене их другими, совершенно недееспособными? Что стоит за этой политикой? Почему на месте этих предприятий появились локальные монополисты сомнительного профессионального качества, зачастую аффилированные с лицами, облеченными властными полномочиями в сфере ЖКХ? Как объяснить, почему у нас хозяйственными спорами в жилищно-коммунальной сфере в значительной мере занимаются не административные органы и суды, быстро и эффективно разрешающие конфликты, а различные правоохранители, мало понимающие в специфике отрасли, но зато успешно отбивающие всякое желание работать в этой сфере нормальному честному бизнесу? Почему спорные вопросы в этих органах и в тех же судах в подавляющем большинстве решаются в пользу злостных неплательщиков, а не добросовестных поставщиков? Почему граждане, являясь одной из сторон правоотношений в ЖКХ, вроде бы всегда правы в любом споре и конфликтной ситуации, но на деле оказываются, в конечном итоге, крайними, поскольку именно они прямо или косвенно оплачивают весь этот коммунальный бардак?

 

Затевая реформу ЖКХ, мы не учли очень серьезное отличие структуры собственности жилого фонда в наших городах от других стран. В первую очередь это касается почти поголовного права наших граждан на владение квартирами, полученного в ходе тотальной, уникальной по мировым меркам, бесплатной приватизации жилья в 90-х годах. В результате, руководствуясь благими намерениями, мы получили огромный по численности класс «неквалифицированных» собственников, неготовых к активной и разумной деятельности по управлению своим имуществом в современных условиях. Тем более в условиях абсолютного потребительского диктата на рынке ЖКХ, который мы создали в нормативном регулировании. Речь идет о неограниченных ничем и никем возможностях собственников выбирать ту или иную форму управления многоквартирным домом, устанавливать ценовые показатели и перечни необходимых работ по содержанию общего имущества, принимать решение об оснащении домов приборами учета энергоресурсов, о капитальном ремонте и т.д. Результат известен. К «неквалифицированным» собственникам пришли такие же «неквалифицированные» управляющие и при попустительстве отчасти отстраненных, но в основном самоустранившихся, деморализованных муниципальных властей мы получили то, что и должны были получить. Растущие долги в отрасли, достигающие уже 750-900 млрд. руб. и транслирующиеся в смежные электроэнергетику и теплоснабжение. Тотальное недовольство граждан, масштабное воровство денежных средств и ресурсов, ускоренную деградацию жилого фонда и особенно общедолевого имущества, снижение массового уровня качества жизни в наших городах и поселках.

Очевидно, что такие «льготные условия» населению, как стороне правоотношений при организации рынка ЖКХ, государственные реформаторы дали не просто так. Это был своего рода популисткий «знак доброй воли» в обмен на отсутствие с их стороны вопросов о надлежащем качестве передаваемого недвижимого имущества, и прежде всего, о капитальном ремонте жилого фонда. По законодательству о приватизации, в одночасье родившему миллионы частных владельцев жилья в многоквартирных домах, предыдущий собственник был обязан провести капитальный ремонт, если на момент приватизации такой ремонт не был сделан. Если бы государство перед бесплатной раздачей жилья привело жилфонд к нормативному состоянию и в таком виде отдало бы собственникам, то картина была бы совсем иной. Граждане, проживающие в старом жилфонде, оказались бы гораздо ближе по своему отношению к жилфонду к сегодняшним владельцам новых квартир, построенных на их собственные деньги, и гораздо более ответственно управляющих своим имуществом. Иначе говоря, были бы ближе к «квалифицированным» собственникам. Понятно, что в начале 90-х об этом не могло быть и речи. Но реформа ЖКХ, стартовавшая принятием нового Жилищного Кодекса, началась в середине нулевых, когда средства на эти цели у государства уже были. Однако дискуссия на эту тему, поднятая было отдельными политиками, быстро затухла. Судебная практика на этот счет оказалась тоже довольно амбивалентна. А сегодня незаданные тогда государству вопросы о непроведенном в старом фонде капитальном ремонте трансформируются в несогласие граждан на предложения исполнителей коммунальных услуг оплачивать срочные расходы по замене текущей крыши или неисправного бойлера. Граждане считают, и справедливо, что внося в течение многих лет средства за квартплату, они уже оплатили амортизационные отчисления, из которых и должны финансироваться капитальные работы. И весь негатив по этому по этому поводу выливается на ИКУ, хотя они-то здесь, как правило, и не причем.

Как бы то ни было, сегодня, на наш взгляд, задача состоит в том, чтобы идентифицировать ключевые глубинные проблем ЖКХ, без решения которых, его успешное прорыночное реформирование невозможно в принципе. Попытаемся это сделать.

 

Важнейшая проблема – это ценовая несбалансированность рынка. Речь о том, что цены на услуги в нашем ЖКХ не являются равновесными, отражающими оптимальный экономический баланс спроса и предложения. И связано это с присутствием «третьей», нерыночной силы, участвующей в процессе формирования этих цен. И хотя регуляторная составляющая в цене услуг и ресурсов в коммунальном секторе не является чем-то эксклюзивным, присущим только нашей стране, степень влияния этой силы в нашем ЖКХ непропорционально велика и деструктивна для его функционирования. Инструментом использования этой силы являются положения Жилищного Кодекса, по которым тарифы на услуги устанавливаются исключительно собственниками и не подлежат пересмотру, даже в случае объективных для этого причин и обстоятельств. Как это положение применяется на практике, мы видели на примерах административного сдерживания тарифов на услуги в ЖКХ на фоне только что прошедшей выборной кампании. Указания на этот счет звучали публично и с самого верха. И это особенность ценообразования в нашем ЖКХ, суть которого в том, что «нерыночная сила» действует у нас малопредсказуемо, и, почти всегда, на понятийном уровне. Ведь никаких законных оснований для сдерживания тарифов на услуги в ЖКХ в начале 2012 года не было, более того, индексация на уровень инфляции во многих случаях была прямо прописана в договорах между исполнителями коммунальных услуг и собственниками. Тем не менее, все решения и фактические действия по поднятию тарифов были отменены и пресечены. По большому счету, третья сила на рынке ЖКХ является не регуляторной, а социально-политической. И убрать ее с рынка можно только социально-политическими методами. Это означает, что государство, как бы это ни было важно с политической точки зрения для властей, должно понять, что оно не может отдавать функцию установления цен на услуги в ЖКХ исключительно в руки одной стороны - «неквалифицированных» собственников, всегда стоять на их стороне в любых спорах и конфликтах на рынке. Должны быть найдены механизмы баланса, поощрения и мотивации всех субъектов по поддержанию необходимых минимальных стандартов обслуживания домового имущества с соответствующим экономически обоснованным уровнем оплаты услуг по содержанию жилья. И если государство, как регулятор нарушает этот баланс сознательно, в силу общественной необходимости, то это должно делаться публично и прозрачно, а экономические потери нести общество через соответствующий бюджет. Что касается капитальных ремонтов, государство должно публично признать свою несостоятельность в этом вопросе в начале 90-х годов, опять публично объяснить свою позицию, и начать плановое финансирование программы капитальных ремонтов старого фонда через муниципалитеты, не обусловливая выделение денежных средств никакими дополнительными условиями со стороны собственников. Усилия государства должны быть направлены не на мелочное популистское вмешательство в текущие взаимоотношения на рынке ЖКХ между собственниками и коммунальными операторами, консервирующее «полусоветское» статус-кво, а на устойчивый рост доли «квалифицированных» собственников в многоквартирных домах, независимо от их возраста и технического состояния. Это нужно делать через активную разъяснительную пропаганду бережного отношения к жилому фонду, социальную поддержку малоимущих, поощрение частной инициативы граждан по улучшению своего жилого фонда, например, в виде выдачи низкопроцентных кредитов в государственных банках для ускоренного проведения капитальных ремонтов домов под залог государственных обязательств о будущем финансировании таких ремонтов.

 

Сегодня эта система работает по-другому. Фонд содействия реформирования ЖКХ выдал 81-му региону около 200 млрд. руб. по 185-ФЗ на капитальный ремонт. Еще 70 млрд. руб. профинансировали регионы и сами собственники. Этих денежных средств хватит для ремонта 126,2 тысячи домов общей площадью 369,5 млн.кв. м, что улучшит условия проживания 16,3 млн. человека. По данным Росстата по состоянию на 01 января 2011 года в Российской Федерации общее число многоквартирных домов в Российской Федерации, имеющих износ от 30 до 65 процентов и требующих капитального ремонта, составило 1 639 451 единицу, где проживают около 45 млн. человек; объем ветхого и аварийного жилья в многоквартирных домах, имеющих износ более 66 процентов, составляет 56,1 млн.кв.м. (в том числе ветхого – 39,3 млн.кв.м., аварийного – 16,8 млн.кв.м.) 

Из приведенных данных становится ясно, что эта работа только началась. Сегодня условия выделения средств на капитальный ремонт вызывают споры и сомнения, поскольку включают в себя различные трудновыполнимые условия. В результате города, нуждающиеся в этих средствах в первую очередь, практически их не получают. Например, в 350-тысячном областном центре Мурманск, построенном в основном в 40-60 годы и до сих пор имеющем целые районы деревянных бараков с туалетами на улице, по этой программе только по 13-ти домам выполнен капитальный ремонт с полным перечнем работ. Еще несколько домов, по этой программе были отремонтированы частично: где-то заменили лифт, где-то только крышу или внутридомовую инженерную систему. При этом многие из отремонтированных крыш переделывают уже по третьему разу, так как в результате некачественного ремонта они текут еще больше, чем старые.

Второй ключевой проблемой является то, что ИКУ сегодня не имеют ни мотивов, ни стимулов, ни легитимно заработанных средств для эффективной организации процесса сбора денежных средств за коммунальные услуги, возникающих, по мнению авторов реформы ЖКХ, в процессе покупки и распределения коммунальных ресурсов между гражданами. ИКУ приобретают коммунальные ресурсы не для себя, и даже не для перепродажи гражданам, а «для целей оказания коммунальных услуг». Чем это отличается от оптовой покупки коммунального ресурса и его последующей перепродажи в розницу гражданам, сказать сложно. С самого начала появления на рынке ИКУ называют посредником между поставщиком и потребителем и именно это ставят им в вину, говоря о том, что граждане платят «в основном исправно» - 98-99%, а вот, мол, ИКУ задерживают средства на своих счетах, порождая неплатежи. Надо сказать, что сами данные о таком уровне собираемости платежей в ЖКХ, у специалистов, работающих «на земле», вызывают обоснованные сомнения. В эти данные для улучшения отчетности часто включают оплачиваемые старые долги, так как очень значительная их часть, в любом случае, в наших условиях становится невозвратной, а потому раздельный учет текущих платежей и долгов, как правило, не ведется. Что касается посреднической деятельности по распределению ресурса и превращению его в коммунальную услугу, то она в рамках товарно-денежных отношений вообще-то всегда оплачивается, однако в отношении коммунальных ресурсов и ИКУ, у нас почему-то сделано труднообъяснимое исключение. Ресурсоснабжающие предприятия (РСО) считают, что средства на распределение ресурсов внутри МКД и работу с дебиторской задолженностью ИКУ должны брать с граждан, а граждане считают, что это дело ИКУ и поставщиков ресурса.

 

Решение проблемы неплатежей многим РСО и части чиновников видится в переходе на прямые расчеты ресурсников с населением за потребленные услуги.

Эта возможность закреплена законодательно в недавно принятых нормативных документах, в частности Постановлении Правительства №124 «О правилах, обязательных при заключении договоров снабжения коммунальными ресурсами для целей оказания коммунальных услуг». В случае принятия общим собранием собственников помещений решения о внесении платы за коммунальные услуги непосредственно РСО, денежные средства должны направляться на их расчетные счета. Однако при этом приобретателем ресурса и ответственным за его оплату в полном объеме остается ИКУ. РСО и ИКУ, согласно этим Правилам, должны определить порядок получения информации последним о задолженности граждан для возможности принятия мер к неплательщикам.

Многие РСО уже сегодня получают денежные средства непосредственно от граждан, либо через модную систему «расщепления» денежных средств с транзитных счетов ИКУ, о которой много говорится с самых высоких трибун. Правовые последствия применения таких схем, в значительной мере противоречащих Гражданскому Кодексу и деловой практике с тысячелетней историей, заключающейся в том, что отвечать за своевременность и полноту перечисления каких-либо денежных средств может только лицо, такие средства контролирующее, и, как правило, на своих счетах, пока не ясны. Думается, что нашим судам опять придется быть чрезвычайно изобретательными, чтобы состыковать очевидные противоречия этих новаций общегражданскому законодательству в своих решениях. Но в любом случае кардинально проблему неплатежей новый порядок не решает. ИКУ действительно лишаются возможности нецелевого использования денег собственников, и это, несомненно, плюс. Однако при этом существенно усложняется система расчетов. ИКУ и РСО должны организовать обмен информацией о поступивших на расчетный счет РСО денежных средствах. Но у ИКУ, по-прежнему, отсутствуют стимулы и средства для организации эффективной работы по взысканию задолженности за потребленные услуги. Кроме того у ИКУ, ответственного за задолженность перед РСО, возникает необходимость поддержания оперативного доступа к трем-четырем разным биллинговым базам по каждому клиенту, что, в конечном итоге, снижает общий уровень эффективности сбора платежей, увеличивает транзакционные издержки, ведет к путанице и размыванию границ ответственности между ИКУ и РСО в работе с населением.

Ресурсники, обычно ратующие за доступ к денежному потоку от конечных потребителей, тоже несут серьезные риски. Дело в том, что при прямых расчетах каждому из них самому придется организовывать свой собственный биллинг, а это в случае наличия общедомового учета, отнюдь нетривиальная и недешевая задача, особенно если есть учет в квартирах. При росте стоимости ресурса рано или поздно учет на всех уровнях будет внедряться, и стоимость расчетов будет также расти. Кто будет оплачивать эти расходы, и каковы правовые основания их включения в тариф РСО, ведь по действующему законодательству они поставляют свой ресурс на границу МКД, а не в квартиры, большой вопрос. Необходимо помнить, что рано или поздно и среди ресурсников на этом рынке тоже должна возникнуть конкуренция, и тогда собственный биллинг каждой компании поставщика может стать серьезным препятствием для ее развития. 

 

Что делать? На наш взгляд, прежде всего, необходимо создать отсутствующий сегодня экономический смысл в цепочке отношений РСО - ИКУ – собственники. Ресурс, приобретаемый ИКУ для целей оказания коммунальных услуг, должен стоить ему дешевле, чем тариф, по которому он продает его населению. По крайней мере, из этих средств ИКУ должен быть способен финансировать свои расходы на эффективную работу с дебиторской задолженностью. Необходимо заинтересовать ИКУ в повышении энергоэффективности обслуживаемого имущества – это можно сделать через усреднение оплаты общедомовых расходов для собственников, при которой доход от мероприятий по экономии будут оставаться у ИКУ в течение периода действия энергосервисного контракта, заключаемого ИКУ с собственниками. И наоборот, граждане – собственники должны понимать, что если они такой контракт не заключают, то у ИКУ возникают стимулы ровно обратные – увеличивать энергопотребление дома, ведь в этом случае у него растет объем маржинального дохода при перепродаже ресурса в случае применения скидки на покупку. Правда, его можно ограничить нормативом расхода ресурсов на общедомовые нужды, так чтобы сверхнормативные расходы ИКУ оплачивал из собственных доходов. Схемы могут быть разными, но, повторимся, принципиальная задача состоит в создании экономического смысла в отношениях субъектов этого рынка, сегодня напрочь отсутствующего. Это не решит автоматически проблему пользования чужими деньгами со стороны ИКУ, но совершенно точно существенно ее уменьшит, оздоровит состав участников рынка ИКУ, даст возможность для более тщательного и точечного контроля. Задача переместится из плоскости решения проблемы тотального воровства средств ресурсников в системе ЖКХ, в плоскость создания общих гарантий на непрерывных рынках энергоресурсов. Очевидно, что здесь, шаг за шагом, снизу вверх от конечного «неотключаемого» потребителя, коим является в данном случае население МКД, и до конечного производителя ресурса, придется выстраивать систему финансовых гарантий при жестком правовом преследовании сознательных неплательщиков.

 

Ключевым вопросом в такой схеме является величина скидки на тариф РСО для ИКУ, и мотивы ее предоставления. 

Очевидно, что размер скидки должен определяться рыночным образом в процессе переговоров между ИКУ и РСО. Функция ИКУ заключается в эффективном сборе средств за предоставленный ресурс и его распределении между конечными потребителями в виде коммунальной услуги. Средства за организацию биллинга ИКУ должен собирать с населения через плату за содержание и ремонт имущества, в том числе инженерных сетей – это очевидно, поскольку иначе граждане не смогут оплатить коммунальные услуги, предоставляемые по этим сетям. Эта плата за биллинг должна входить в минимальный стандарт обслуживания, независимо от способа управления МКД. А вот источником средств на работу с дебиторской задолженностью должна быть скидка РСО с тарифа в пользу ИКУ. Напомним, что тарифы РСО для населения, в нашей конструкции отношений на рынках энергоснабжения, должны быть либо экономически обоснованными для поставщиков (перекрестно субсидируемыми) как в электроэнергетике у ГП, либо рентабельными для РСО в рамках региональных субсидируемых рынков, как в теплоснабжении и, возможно, в водоснабжении. РСО, в этом случае, будут стоять перед выбором: заниматься сбором платежей с населения самостоятельно, но при этом становиться исполнителем коммунальных услуг в отношении поставляемого ресурса, (а значит, заключать с собственниками помимо прочего договоры на обслуживание соответствующих сетей и заниматься их эксплуатацией)? Либо отдать эту функцию по сбору средств общему ИКУ за определенную скидку? Отношения становятся абсолютно рыночными – РСО может не доверять ИКУ и, пожалуйста, самостоятельно идти в дом, до каждой квартиры, но с обслуживанием соответствующих сетей. Неважно, может быть, сам процесс технического обслуживания будет выполнять тот же ИКУ или же, так называемые, обслуживающие организации - подрядчики, но ответственность за задолженность по коммунальной услуге переходит к РСО. Просчитав возможные расходы на биллинг, организацию эксплуатации, РСО вполне может пересмотреть свою позицию и поручить эту работу ИКУ по обслуживанию данного дома. Таким образом, существенным отличием от сегодняшней схемы взаимоотношений в цепочке РСО – ИКУ – собственники в предлагаемом варианте будет возможность деления дома между несколькими ИКУ по той или иной услуге. Однако такой подход уже предлагается в последних изменениях в законодательстве, в частности в общих положениях в Постановлении Правительства № 354 «Правила предоставления коммунальных услуг собственникам и пользователям помещений в многоквартирных домах и жилых домов» и, наверное, достигаемая при этом прозрачность и рыночность такой схемы того стоит.

Генерация долгов в ЖКХ за ресурсы, и прежде всего за тепло и электроэнергию, начинается уже при заключении договора ресурсоснабжения. Сегодня существует проблема идентификации ИКУ в отношении конкретного дома. До сих пор не определена структура или орган, отвечающий за ведение реестра ИКУ. И как следствие, историй с двойными и тройными квитанциями в отношении одного и того же дома не становится меньше. Определенная, но не окончательная ясность в этом вопросе появилась со вступлением в силу Постановления Правительства РФ № 124. При получении двух и более заявок на заключение договора ресурсоснабжения в отношении одного и того же МКД РСО приостанавливает оформление заявок до проведения проверок Государственной Жилищной Инспекции или судебного решения. Вызывает сомнение, что ГЖИ бросится бегом осуществлять эти проверки. Дело в том, что это норма содержится в упомянутом постановлении. А вот Жилищный Кодекс РФ в статье 20 говорит о том, что подобные проверки ГЖИ может проводить только по заявлениям собственников МКД.

 

В результате на практике происходит следующее: выставляются квитанции двумя ИКУ. Народ платит, как ему нравится - кто одной УК, кто - другой. Деньги уходят в адрес «незаконной» УК безвозвратно. Их возврат легитимной УК возможен только теоретически. Нередки случаи, когда РСО вообще не может заключить договор ресурсоснабжения, т.к. изначально сомневается в «законности» УК, направившей заявку. Мурманская ТЭЦ, например, не заключает договор с ИКУ по 55 ветхим деревянным домам с начала отопительного сезона 2011-12 гг. Они находятся на обслуживании у управляющей компании МУП «МУК» - назначенной в эти дома вместо предыдущего ММУП «ЖСК», благополучно обанкротившегося и ни с кем не расплатившегося, включая ТЭЦ. Способ управления гражданами не выбран: поскольку выбирать некому – проживающие там граждане далеки от этих проблем. Естественно, что частные УК с таким специфическим фондом работать отказываются. По 131-ФЗ муниципалитет обязан организовать тепло-, водо-, электро- и газоснабжение а также водоотведение до момента выбора способа управления и организовать конкурс на выбор ИКУ в соответствии с Постановлением Правительства РФ № 75 от 06.02.2006 г. «О порядке проведения органами местного самоуправления открытого конкурса по отбору управляющей организации для управления многоквартирным домом». Город Мурманск такой конкурс регулярно организовывает, но никто на этот фонд не заявляется. И тогда глава администрации подписывает распоряжение, по которому управление этими домами поручается подконтрольному МУП «МУК», причем за 14 рублей, при обычной стоимости 20-25 руб. в месяц. Собираемость платежей за коммунальные услуги и обслуживание не доходит до 50%. В результате РСО практически снабжают эти дома бесплатно, но долги копятся на балансе УК. Именно так и «погиб» ММУП «ЖСК». В том или ином варианте такие сюжеты характерны для практически каждого муниципалитете, разве что кроме благополучных столиц.

 

Что делать в таких случаях?

Очевидно, что этот фонд должен быть выделен в отдельные категории, и его обслуживание должно в той или иной степени, в зависимости от глубины деградации, напрямую субсидироваться из бюджетов муниципальных образований. Как и везде – в электроэнергетике или в теплоснабжении, о чем мы говорили ранее в данном цикле статей, такой подход прекратит понятийное микширование функций свободного рынка и социальных обязательств государства по отношению к малоимущим группам населения. Это – аксиома успешного рыночного развития страны. Задача государства в уменьшении численности этих групп. Лучше честно поднять налоги на имущих и финансировать проживание неблагополучных граждан в таком фонде, предложив им, в том числе, и выкуп их полуразрушенных квартир по рыночной стоимости. Это позволит перевести их из текущего асоциального состояния не то что «неквалифицированных», а «несостоявшихся» собственников, в категорию лиц, пользующихся жильем по социальному найму с помощью государства. Так это устроено в тех странах, где ЖКХ работает, и для него есть простой и понятный термин в одно слово, означающее обеспечение современными жизненными удобствами – utilities. 

Интересно, что и сегодня вариант назначения некоего муниципального исполнителя для такого фонда не предусмотрен действующим ЖК РФ. По закону на месте МУПов должна была бы быть администрация города. Но, в этом случае РСО смогли бы получить свои средства из бюджета муниципалитета. А вот с банкротов это сделать невозможно, именно поэтому и применяются такие схемы. Но кого в этом случае город Мурманск обманывает, генерируя все новые невозвратные долги ресурсникам и снижая надежность энергоснабжения? Только самого себя.

Последней по порядку, но не по значимости ключевой проблемой организации расчетов на рынке ЖКХ, которую мы сможем рассмотреть в рамках естественных ограничений, накладываемых форматом данной статьи, будет так называемая проблема нормативного потребления. Речь о том, что по мере продвижения ресурса через условные точки поставки на границах эксплуатационной и балансовой ответственности различных субъектов рынка ЖКХ, в отсутствие инструментального учета, возникают дисбалансы в объемах этого ресурса и его стоимости из-за несоответствия применяемых нормативов фактическим реалиям.

С момента появления исполнителей коммунальных услуг на рынке ЖКХ договорные взаимоотношения последних с РСО до последнего времени регулировались практически единственной законодательной нормой: пункт 8 Постановления Правительства РФ № 307 от 26.05.2006 г. «О порядке предоставления коммунальных услуг гражданам». В силу указанного пункта условия договора о приобретении коммунальных ресурсов, заключаемого исполнителем коммунальных услуг с ресурсоснабжающими организациями с целью обеспечения граждан коммунальными услугами, не должны противоречить названным Правилам и иным нормативным правовым актам Российской Федерации.

 

В реальности же могла выстраиваться следующая цепочка. РСО – гарантирующий поставщик электроэнергии Мурманской области ОАО «Колэнергосбыт» выставляет теплоснабжающей организации (ТСО), эксплуатирующей электрические котлы, 100 % стоимости электроэнергии по свободным ценам, формируемым на оптовом рынке с добавлением услуг по передаче и сбытовой надбавки. ТСО, в свою очередь, выставляет ИКУ счета за теплоэнергию, составляющие уже 60-70 % от суммы полученных счетов от РСО. Это происходит потому, что тарифы на теплоэнергию искусственно ограничиваются на региональном уровне и не учитывают реальную цену покупную стоимость электроэнергии, затраченной на производство тепла. Далее ИКУ выставляет гражданам 70-90% от суммы счетов ТСО. Это происходит из-за применения заниженных расчетных нормативов потребления тепловой энергии, устанавливаемых на муниципальном уровне, рост которых ограничен спускаемым сверху предельным индексом стоимости коммунальных услуг. В итоге, между счетами первой РСО и потенциальной оплатой за тепло со стороны граждан возникает дисбаланс в примерно 50-70 %. Журналисты, пишущие на темы ЖКХ часто называют это явление, характерное, для Мурманской, Самарской, Смоленской, Свердловской и ряда других областей, «сверхнормативным» потреблением. Суть его в том, что РСО при заключении договоров выставляет объемы ресурсов в адрес ИКУ или других РСО, которые, из-за низких нормативов, никогда не будут перевыставлены конечному потребителю, а значит, никогда, в принципе, не будут оплачены.